Песня про забытого друга

Новый сезон на экспериментальной площадке Ростовского молодежного театра открылся моноспектаклем Николая Ханжарова «День ангела» по мотивам поэмы «Демон». Сцена из спектакля. Фото Маргариты Талалаевой.У истории появления этого спектакля на свет длинная извилистая дорога. Являясь постановщиком нескольких спектаклей в Молодежном театре (тогда еще ТЮЗе), режиссер Кирилл Серебренников замыслил фильм с Николаем Ханжаровым в главной роли. Уже и экспликации были сделаны, но проект не состоялся. А мысль о «Демоне» никуда не делась. И Николай сыграл существо «с блистающим челом» в сценической версии Кирилла Серебренникова на маленькой экспериментальной сцене ТЮЗа. Это был удивительный спектакль, придуманный как трехслойная история, в которой круг единомышленников ловит витающую идею, актеры договариваются о правилах игры и наконец возникает лермонтовская поэма, персонажи которой по ходу действия меняют обличья. Позже Николай Ханжаров подготовит чтецкую программу (некогда литературный театр был очень популярен в стране) и выступит с нею в Омском театре драмы, где когда-то работал и где его не забыли ни коллеги, ни зрители. А девять лет назад актер сочинил моноспектакль, который где только не играл: от Москвы и Волгограда до Роттердама и Парижа! Посмотрев его дважды в Рос­тове, а также на сценах Роттердама и Парижа, скажу, что, не переменившись мизансценически, по интонации ханжаровский «Демон» стал жестче и горше. Что понятно: времечко на дворе уж больно свирепое. Вначале звучит в записи рок-группа «Воскресенье» и Андрей Сапунов поет: «Научиться бы мне молиться, и любить научиться мне бы…» Песня для забытого друга… Это не притянуто за уши к лермонтовскому герою: вышедший на сцену парень в полосатой майке, на которую он потом наденет шинель из старинного сукна с белым башлыком, видимо, последний в некогда мощной и стройной колонне рок-движения. Надо полагать, его время ушло, в сторонке висят ненужные крылья, воспринимаемые просто как элемент сценического декора, а он в одиночестве отмечает день ангела: зажигает свечу, с минуту печально развлекается с мыльными пузырями, достает из потертого чемоданчика два бокала, точно пьет с невидимым другом. А уж когда дело дойдет до яростного вопля Демона: «Хочу любить, хочу молиться, хочу я веровать доб­ру!» — не заметить этого тождества с рок-высказыванием невозможно. Артист смыкает далекие времена, и от их столкновения возникает обжигающая искра. Когда в безрадостный и безлюдный день ангела, который отмечает парень из нашего столетия, вплетается лермонтовский сюжет, история поражает трагичес­кими совпадениями. И песня рок-певца и «Страсти по Матфею» Баха, звучащие в одном пространстве, тоже не противоречат друг другу. Они об одном — о порыве к искуплению и его тщетности. Мгновение эйфории и вновь надетые крылья. Напрасная надежда на любовь… Она нынче прорвалась «иконкой» Тамары в инете и быстрыми грузинскими строчками в ICQ. А вот и она сама на экране — гламурная блондинка, и с нею цинично ухмыляющийся ангел в белом костюме, наг­ловатый «посланник неба». Боже, что сотворило время с героями древней легенды! Стоит ли удивляться тому, что главный персонаж сценической истории никак не вписывается в новую реальность? Монитор отражает ее: дорогу, идущего на брачный пир князя (это все тот же человек из нашего времени — он, как и на сцене, в шинели и белом башлыке), автомобиль с двумя бандитами… Новая эпоха смяла рок-культуру, бывшую религией целого поколения, сделала парня в майке изгоем, отбросив на обочину жизни. В летучей видеосценке уверенный ведущий какой-то тусовки в эфире дает понять нашему герою, некстати затесавшемуся в передачу: мол, отойдите, вы тут лишний. Прочь крылья! Детский голос по складам читает (словно надиктовывает) письмена его судьбы, в которой начертано было погубить невинную душу Тамары, отнять у нее жизнь: «Увы, злой дух торжествовал!» Но что может быть горестнее этого торжества «без упованья и любви», стремясь к которой низвергнутый ангел все равно обречен сеять зло, отравлять все живое смертельным ядом? Вот и ответ на вопрос, почему спектакль по «Демону» идет много лет и всегда оказывается ко времени. …Человек зажигает свечу, и это уже, считайте, поминальная свеча, скорбь по невозможному счастью. А еще — всe же надежда быть услышанным «забывчивым, но незабвенным другом», к которому обращались Лермонтов в посвящениях поэмы и артист - к своим зрителям. Автор - Людмила Фрейдлин Ссылка на материал: http://www.gorodn.ru/razdel/obshchestvo_free/v_gorode/11966/